Почему сосна и ель вечно зеленые

Чувашские сказки

Э то было давным-давно, в незапамятные времена. Как-то один из годов очень рано наступила осень. Еще и листья с деревьев не опали, а уже завернули сильные холода. Птицы начали сбиваться в стаи и заторопились в теплые страны. Змеи, ящерицы, всякие лесные зверушки, спасаясь от холода, залезли в свои норы и дупла. Все живое или улетело, или попряталось. Лишь маленькая птичка с пораненным крылом не смогла улететь со стаей и осталась одна в чистом поле на пронизывающем ветру. Сидит птичка под кустиком полыни, горюет, что делать - не знает. Неужто так и придется погибать? А на краю поля начинался большой дремучий лес. "Поскачу-ка я в этот лес, может, деревья сжалятся надо мной и пустят на свои ветки перезимовать",- подумала птичка и, оберегая свое раненое крылышко, поскакала к лесу. На опушке леса стояла кудрявая красавица-береза. Птичка к ней с просьбой: - Береза-березонька, густая и кудрявая, пусти к себе перезимовать. - Веток у меня много, листьев еще больше, мне за ними надо смотреть, до тебя ли тут,- ответила береза. Поскакала птичка со своим перебитым крылышком дальше. Глядит - стоит развесистый дуб-великан. Стала она его упрашивать: - Дуб-богатырь, смилуйся, пусти меня на свои густые теплые ветки до весны прожить. - Вот еще придумала,- ответил дуб.- Если всех пускать на зиму, вы у меня ни одного желудя не оставите. Нет, нет, не пущу, иди своей дорогой. Птичка-невеличка поскакала дальше по лесу, оберегая свое раненое крыло. Приблизилась к речке, видит - на берегу, спиной к ней, лицом к речке, стоит, до самой воды уронив свои ветви, могучая ветла. - Добрая ветла, твои ветки густые, уютные, пусти меня прожить на них до весенних теплых дней,- просит и ветлу бедная птаха. - Проваливай, я с рекой разговариваю, а со всякими встречными мне и разговаривать-то не к лицу,- гордо ответила ветла. Бедная пташка впала в отчаянье. Да и было от чего: никто ее, горемыку, не пускает на зиму, все-то разговаривают свысока. Усталая и голодная, побрела она дальше, в глубину леса, осторожно ступая, чтобы не сделать больно раненому крылышку. Несчастную птицу заметила зеленая ель. - Ай-яй, бедняга, куда же ты идешь?- спросила она птаху. - Куда иду, и сама не знаю,- ответила та. - Как же не знаешь?- удивилась ель. - Да ведь не от хорошей жизни одна по лесу хожу,- печально сказала птичка.- Иду, куда глаза глядят. - А что же ты со своими подругами не улетела? - Крылышко у меня больное, не могу летать. А пришла в лес, попросилась у деревьев пустить меня перезимовать - никто не пустил, никто не пожалел. - Ах, бедняжка! - жалостливо воскликнула сердобольная ель.- Тогда поживи у меня. Вот садись на эту мохнатую веточку - она самая теплая. Рядом с елью стояла старая сосна. Она тоже пожалела пташку. - У меня ветки не такие густые, не такие теплые, но я буду загораживать тебя от холодных северных ветров,- сказала она. Птичка забралась в самую гущину еловых ветвей, а сосна прикрыла ее от холодного ветра. Принял участие в судьбе маленькой птички и росший между елью и сосной можжевельник. - Не унывай, птичка-невеличка, я тебя всю зиму буду кормить своими ягодами. Так раненая птичка зажила хорошей жизнью. Как-то ночью разыгрался, разбушевался ветер. Он так трепал ветви деревьев, что с них дождем сыпались листья. Понравилось это ветру, захотелось ему все деревья раздеть донага, но прежде, чем сделать это, решил он все же спросить у Мороза: - Батюшка-Мороз, со всех деревьев листья сорвать или на каких-то оставить? Царь холода, Моров, сказал: - С берез, с ветел - со всех, что в листья одеты, срывай. А те деревья, что взяли под защиту маленькую пташку, не трогай, пусть они и зиму стоят зелеными. Ветер не осмелился ослушаться батюшки-Мороза и не тронул ель, сосну и можжевельник. Так они и по сию пору остались вечно зелеными.